Я никогда не питал симпатий к национализму. Да, существуют государственные границы и они разделяют людей. Но ограничиваться только интересами одного клочка земли, называемого Египет, Иордания или как-то еще, по-моему, не слишком реалистично, да и не слишком человечно. Я действительно верю, что не утопична мечта о времени, когда люди проникнутся уважением друг к другу, найдут пути друг к другу. И тогда, если это позволят исторические условия, мир станет ближе к социализму. Социализм неизбежен — я верю в это.



Почему я решился рассказать с экрана именно эту историю — историю о себе самом, когда мне было восемнадцать, о своей семье, о тех проблемах, с которыми мы сталкивались? Александрия тех лет была очень космополитичным городом. Мы, жившие в ней арабы, христиане, евреи, никогда не спрашивали друг друга о религии, а если спрашивали, то только затем, чтобы знать, когда вы свободны — от мечети, от церкви, от синагоги. Мы росли все вместе. Это была не терпимость друг к другу, это была общность. Я не хочу, чтобы меня терпели, и сам не хочу терпеть других. Я хочу их любить и, естественно, хотел бы, чтобы и мне отвечали тем же.



В фильме затронут и политический уровень восприятия события. Тогда все мы были во власти «американской мечты». Большая часть знаний о мире, которые мы получали, шла из очень опасного источника — из американских фильмов. Об СССР мы знали очень мало. Кое-что мы слышали о Сталинграде. Кое-что — о конференции глав правительств в Крыму. Но грезили мы об Америке, не о реальной Америке со всеми ее противоречиями, со всем тем замечательным и отталкивающим, что в ней есть, а о розово-прекрасной фантастической стране, которую показывали нам фильмы, наполненные музыкой, красивыми девушками, блестящими декорациями.



Главная тема «Александрии, почему?» — это качественные изменения, которые происходили во мне в те годы. У меня была мечта — работать в кино. Возможно, у меня был талант, но этого еще было недостаточно. Я понял, что нужно работать, работать, работать. Нужно получить образование — только тогда, быть может, чего-то удастся достигнуть.



Единственным местом, где можно было научиться кинематографу, я считал Америку. Быть может, это покажется смешным, но только там я впервые услышал об Эйзенштейне, о Довженко, о Станиславском — до этого я не знал их имен. Наверное, я сделал ошибку, поехав в США. Но именно там легче всего осознать, насколько далека от совершенства американская система. К примеру, американская публика — одна из наименее осведомленных в области кинематографа. Она почти не видит иностранных фильмов, и этому нет извинения. В стране, имеющей три тысячи триста часов телевизионного вещания в год, только пятьдесят-шестьдесят часов отданы зарубежным кинолентам. Ни одно правительство не имеет права скрывать знания от своего народа, тем более правительство такой богатой страны. Всё о секретах джекпота и быстрого вывода выигрыша читай здесь .