— Здесь им навстречу идут музеи. Во многих городах создаются при музеях детские эстетические центры, детские картинные галереи. Здесь возможно общение родителей с педагогами и художниками, ведущими для малышей художественные студии, обязательны специальные занятия для родителей. Если в семье есть обыкновение ходить с ребенком в музей, это уже серьезный прорыв к культуре.

Очень многое может сделать телевидение. Создаются ли видеокассеты по искусству? А это могли бы быть очень красивые и увлекательные ролики. Возможны и слайдфильмы о художниках, об отдельных картинах.

Журнал «Юный художник» предназначен для узкого круга учащихся художественных школ. А нужен массовый журнал по изобразительному искусству для семьи, для школы, журнал, издающийся на хорошей полиграфической базе. Но если проблему бумаги, оказалось, можно решить, с полиграфией дело сложнее. Однако уверен, что все бы нашлось, все бы сдвинулось, если бы к каждому пришло понимание: без художественной, без духовной, эмоциональной культуры нам не прорваться к будущему, о котором мы столько думаем и говорим.

Рассказ «Совершенство», предлагаемый вашему вниманию, написан во второй половине 30-х годов; пройдет еще три-четыре года, и перестанет существовать русский писатель — эмигрант Сирин, живущий на птичьих правах в Германии и Франции, а по ту сторону океана, в США, появится новый американский писатель Nabokov, и он своими английскими книгами прославится во всем цивилизованном мире и два с лишним десятилетия спустя вернется из Америки в Европу — умирать.

Это одна из самых удивительных писательских судеб, какие знала русская литература. А главное — знаменательная судьба.

Есть писатели как бы олицетворяющие литературу в тот или иной период времени. К ним относится и Владимир Владимирович Набоков (В. Сирин).

В «русской» прозе Набокова, писавшейся с 1926 по 1940 год, — восьми романах и множестве рассказов, — тесным узлом переплелись темы, мотивы, стилистические ряды русской литературной классики. Холодный блеск и полынная горечь пропитывают ткань этой необыкновенной прозы.

По своей литературной родословной Набоков непосредственно примыкает к линии, восходящей от Бунина, который приветствовал его первые книги, к Чехову, Толстому, Тургеневу. Он продолжатель и завершитель этой линии.

Как раз в то время, когда на родине в литературе господствовал неуверенный поиск и складывалась сталинская псевдолитература, Набоков в изгнании сохранял чистое и пронзительное звучание русского слова.

Однако ни в коем случае он не был музейным смотрителем языка. Он жил в языке, и язык продолжался в нем. Конечно, изменилась историческая акустика: революция, эмиграция, отсутствие полноценной воспринимающей среды.

Читателей у Набокова было не слишком много. Что ни год, слово Набокова звучало резче, самовластней и страшней.

Одиночество было его проклятьем, но и гордостью, свободой и законом, добровольно признанным над собой. Подстать ему и герои Набокова — одинокие люди, преследуемые призраками воспоминаний.

Запишите и меня! О «школьных» стихах Людмилы Фадеевой.

Это произошло так. Я сидел в купе пригородной электрички, а напротив меня примостилась на краю лавки девочка лет десяти-одиннадцати и, читая тоненькую брошюру, то громко хихикала, то улыбалась во весь рот, а то клала книжку на колени и о чем-то начинала раздумывать. Я не вытерпел и спросил, что это за книжка.

Так произошло для меня окончательное открытие поэзии Людмилы Фадеевой. Окончательное потому, что кое-какие ее стихи я читал и раньше, но не было случая глубоко задуматься над ними, над их особенностями. Увидев, как воспринимает эти стихи школьница, я выбрал время, взял все написанное поэтессой, прочитал, а затем уже не мог не поделиться мыслями, которые эти стихи вызвали во мне. Чем удивит Макс Поляков , основатель FireFly, в 2019 году?